Истоки пластической хирургии: как скульпторы спасали изуродованных ветеранов Первой мировой войны
война дизайн и архитектура
Ветеранов Первой мировой с поврежденными лицами называли самыми трагическими жертвами войны — они были обречены провести остаток своих дней в изоляции. Но на помощь к ним пришли профессор Фрэнсис Дервент Вуд и американский скульптор Анна Коулман Лэдд, которые взялись за создание новых лиц из кусков металла.
Первая мировая война была щедра на жертвы. Новое оружие, газ, пулеметы — со всем этим рядовые солдаты столкнулись впервые, они не знали, как себя вести. Именно поэтому после войны осталось огромное множество искалеченных людей, которые высовывались из окопа, надеясь пробежать, например, под пулеметной дробью.
Британский хирург Фредерик Элби, работавший на передовой, был изумлен, что солдаты «не понимают угрозы пулеметов». В итоге в одной только британской армии насчитывалось 60 тысяч человек, получивших ранение в лицо (это попадание пули, чаще всего в глаз, и осколков гранат и снарядов). А во Франции был даже специальный ветеранский союз для людей с поврежденными лицами, в котором насчитывалось 9900 членов.
Среди них были и пилоты, и моряки с обожженными в сражениях лицами, но всех этих людей объединяло одно — им была необходима срочная помощь, иначе они бы замкнулись в себе и избегали общества.
В это время появился пионер пластической хирургии Гарольд Джиллес, который пытался помогать искалеченным солдатам в своем госпитале недалеко от Лондона. Пластика в те времена была невероятно опасной, потому как антибиотики еще не изобрели — пациентам грозила смерть от заражения крови.
Но была и альтернатива. Настоящим спасением для изуродованных ветеранов стала парижская мастерская Анны Коулман Лэдд, изготовляющая маски-слепки на те участки искаженных лиц, которые лучше было спрятать. Весь этот бизнес получил в народе забавное название «Магазин оловянных носов».
Помимо Анны, своеобразным протезированием занимался и профессор лондонской Королевской академии художеств Фрэнсис Дервент Вуд — он и был наставником и идейным вдохновителем американки. И Лэдд, и Вуд вкладывали максимум творческих сил в то, чтобы бывшие солдаты перестали стесняться себя и вновь начали вести активную социальную жизнь.
Главной заботой мастерских была маскировка утраченных фрагментов лиц: носов, подбородков, глаз, ушей и челюстей. Но некоторые пациенты пытались заодно и улучшить свой внешний вид, раз уж представилась такая возможность.
«Внешность — больше не источник меланхолии для пациентов или печали для их родственников и друзей», — говорил профессор Вуд.
Перед началом работ скульпторы делали слепки лиц и воспроизводили их на бумаге. Далее в дело шла гальванизированная медь, из которой и изготавливали протезы. Затем их покрывали специальной эмалью, чтобы добиться сходства с цветом кожи. Причем оттенок подбирали индивидуально и так, чтобы он выглядел максимально естественно и при ярком освещении, и в пасмурную погоду, и при электрическом свете.
Секрет подбора цвета был в том, что скульпторы воспроизводили оттенок, который был чем-то средним между цветом только что побритого лица и легкой щетиной.
Каждая маска весила 100−250 граммов и была тоньше визитной карточки. Так как маски были сделаны из металла, их соприкосновение с кожей, особенно на местах былых ран, было неприятным, но социальный эффект перевешивал все страдания.
«Женщина, которую я люблю, больше не находит мой облик отталкивающим», — признавался один из пациентов Анны Коулман Лэдд.
Люди с изуродованными лицами начали налаживать личную жизнь, а еще они говорили, что благодаря новым маскам ушли мысли о самоубийстве. В масках можно было курить и есть — они крепились к ушам.
Но помимо неприятных ощущений на коже у масок были и другие недостатки — они не старели, как остальные части тела, и не выражали эмоций, лица казались безжизненными. К тому же их приходилось часто менять. Маски портились — от дождя, пота и слез они трескались и ломались. Замена была необходима каждые несколько лет.
Несмотря на популярность масок, в 1919—1920 годах и парижская, и лондонская студия закрылись. За это время Анна успела помочь 185 солдатам. Сколько пациентов было у профессора Вуда, доподлинно неизвестно. После закрытия парижской мастерской Анна вернулась в Нью-Йорк, а Вуд остался в Лондоне, создавая памятники погибшим солдатам.
Смотрите также: Сержант Стабби — героический пес Первой мировой войны